В стеклянном шаре

 

 

В стеклянном шаре падал снег

На город, вылепленный тонко.

Там фонари струили свет,

И свозь метель мерцали окна.

 

Рекламы освещали центр,

Пестря, как елочные блестки.

Меняя регулярно цвет,

Цвел светофор на перекрестке.

 

Там двигались огни машин

И исчезали у околиц.

В трамваях и пешком спешил

Микроскопический народец.

 

Мне этот город был знаком!

Сама с собою соревнуясь,

Я узнавала каждый дом,

Твердила вслух названья улиц.

 

Кто применил волшебный дар,

Собой похвастаться желая,

И заключил в стеклянный шар

Реальный город, где жила я?

 

В стеклянном шаре падал снег –

Таинственно, потусторонне.

Превозмогая плач и смех,

Я шар держала на ладони.

 

Мой город – мал и невесом –

Мигал мне из иного мира

И был воспоминаньем. Сном.

Ну, чем-то вроде сувенира.

 

 

 

                   Весна

 

На ало-лиловой странице заката

Готическим шрифтом безлистых ветвей

Написана сага весеннего сада,

От песни осенней до нынешних дней.

 

О ветре-драконе и ведьме-метели,

О рыцарях света и воинах тьмы

Поведали нам в предпоследнем разделе

Возвышенным слогом катрены зимы.

 

Читай же скорей, как сурово и просто

Написаны строки последней главы!

Стирается текст, но останется остов

Для детских считалок цветов и листвы.

 

 

                   Укоренение

 

 

От стен родных, от родных дверей

Босая по снегу шла.

Он кожей был и броней моей –

Город, где я жила.

 

Сама не знаю, где и куда,

Едва прикрыв наготу,

Как призрак сквозь призрачные города,

Брела я в полубреду.

 

А под ногами – то лед, то жар,

То колотое стекло…

Вдруг кто-то признал и к сердцу прижал,

И телу вернул тепло.

 

Призрачный мир осязаем вновь,

Я плоть обрела сама.

По жилам моим потекли как кровь

Лето, осень, зима.

 

Видно, корнями здесь и ростком

Дано изойти зерну.

Я наготу свою, как бинтом,

Улицами оберну.

 

Буду наматывать все плотней

Новых событий ткань.

Кожей моей и броней моей,

Город , скорей стань.

 

 

                   Этот город

 

 

Город ждал меня давно

И любил заочно.

Наконец мы с ним одно,

Связанные прочно.

 

Дом, подъезд, площадка, дверь

И моя квартира –

Корни здесь пущу теперь,

В середине мира.

 

Жадная да красоты,

Различаю верно

Столь любимые черты

Старого модерна.

 

Виден с каждого угла

Лес подъемных кранов,

Золотые купола

Многоликих храмов.

 

Серый след советских лет

Как бы ни был стоек,

Все ж сильнее яркий цвет

Стройных новостроек.

 

Здесь в объятиях сошлись

Старина и юность…

Где-то шлялась я всю жизнь,

А теперь вернулась..

 

 

С нами Бог

 

 

Не копи тревог в этот трудный час:

Если с нами Бог, кто сильнее нас?

 

Знал ли пастушок сил своих запас?

Если с нами Бог, кто сильнее нас?

 

Монстра свалит с ног камень между глаз:

Если с нами Бог, кто сильнее нас?

 

Встань на наш порог, ясноокий Спас!

Если с нами Бог, кто сильнее нас?

 

 

                   Рецидив

 

 

Безумье морочило бредом

Долгие семьдесят лет:

Мы тьму называли светом

И тьмой называли свет.

 

Отца мы не признавали,

Людоеда звали отцом

И дьявола хитрую харю

Человечьим считали лицом.

 

Пришли времена другие,

Были излечены мы:

Шоковой терапией

Из бреда извлечены.

 

На мир глядим как на диво,

Боясь в зеркала смотреть –

Безумия рецидивы

Нас могут мучить и впредь.

 

Страшно, что наши гены,

Больные все как один,

Мы до седьмого колена

Потомкам передадим.

 

Те станут жаться к кумирам,

Когда наступит зима;

Идея власти над миром

Их будет сводить с ума.

 

Вавилонскую башню строим,

Рая земного ждем.

Иуду считаем героем,

Каина мним вождем.

 

Каких еще жертв нам надо?

Все средства тут хороши,

Чтоб остатки змиева яда

Выдавить из души.

 

 

                   Письмо землякам

 

 

Я не могла остаться там,

Где Ленин ходит попятам.

Где Сталина коварный глаз

С плакатов провожает нас.

 

Где несогласный – значит, враг,

Уж тем виновен, что инак.

И где свободен только тот,

Кто славу фюреру поет.

 

Где вы внутри своей страны

Кольцом врагов окружены.

(Весь мир безумен в наши дни,

И правы только вы одни).

 

Где ложь используют как щит,

А голос разума молчит,

Там душно, душно! Давит грудь.

Скорей бежать – куда-нибудь.

 

 

Хунвейбин

 

 

Мао, Мао – наш кумир!

Мы построим новый мир.

 

Старый стал нам нехорош –

Всё под молот, всех под нож!

 

Становись в единый строй!

Если с нами – ты герой,

 

А не с нами – значит, враг,

Мы на свалку бросим брак.

 

Не хотим свобод и прав,

Вождь наш Мао вечно прав.

 

Нет сомнений, мыслей нет,

Мудрость Мао – вот наш свет.

 

 

                   Предателю

 

 

Кто поднял флаг чужой страны,

Открыл границы ей,

Не сознает своей вины,

Не чувствует корней.

 

Предатель Родины! Еще

Ты ходишь по земле,

Но, как Иуда, обречен

Закончить жизнь в петле.

 

Ты соблазнил простой народ

И в ад его увлек,

Свой род на семь колен вперед

На бедствия обрек.

 

Придет к тебе однажды сын,

Как судия, суров;

Как в «Страшной мести», мертвецы

Восстанут из гробов.

 

Тогда – прошу тебя! – прозрей,

Как блудный сын вернись

И до конца печальных дней

 Лишь кайся да молись.

 

Ты для себя пока герой,

Ты длишь неправый бой.

Хохочет бес, а Ангел твой

Рыдает над тобой.

 

 

Все исправимо!

 

 

Порою кажется явленье

Не тем, что есть на самом деле.

Иной мужчина, к сожаленью,

Рожден бывает в женском теле.

 

В дурнушке скрыта примадонна,

[u1] Вот только не хватает глянца.

И в собственной стране рожденный

Там чужеродней иностранца.

 

Но мы сегодня не рабы:

Не принимай как неизбежность,

Исправь любой удар судьбы –

Гражданство, имя, пол и внешность.

 

Но не тащи силком в свой миф

Страну, жену, далеких, близких

И допусти хотя б на миг

Непредсказуемые риски.