Нерешенная задача

 

По условию задачи

К пункту Б из пункта А

Вышел путник, руки пряча

От мороза в рукава.

Он, фасоня, шел без шапки,

Намотав потуже шарф,

Ускорялся без оглядки,

Арифметику поправ.

Если б так – да всю дорогу:

То-то было б хорошо!

Но к назначенному сроку

Он до цели не дошел.

То ли он в сугроб свалился,

То ли греется в кафе,

Только вот не объявился

Непутевый в пункте Б!

Я задачник пролистала

И, прозрев к исходу дня,

Догадалась запоздало,

Что задача про меня.

Это между временами

Я застряла навсегда

И торчу между мирами –

Ни туда и ни сюда.

Я запуталась, решая

На двенадцати листах, -

В пункте А уже чужая,

В пункте Б своей не став.

Нет решенья, нет ответа:

День проходит, месяц, год –

До сих пор блуждает где-то

Одичалый пешеход.

 

Признания странного человека

 

Есть для зимы и лета два тела у меня,

Есть голова для ночи и голова для дня;

Один язык для бранных, другой – для нежных слов,

Для ласк вот эти руки, а эти – для трудов.

Для разных целей губы имеют разный вид –

Плевков и поцелуев, улыбок и обид.

А сердце разобьется - не повод для конца:

Из разных материалов другие есть сердца.

Большой запас деталей имея в кладовой,

Какой я сам – не знаю, но знаю, что живой.

 

Темное и светлое

 

Не с темной стаей заодно,

Хотя сама темна,

Из темной комнаты в окно

Смотрю, а там – луна,

Созвездий чудная краса,

И перья облаков,

И ангельские голоса

Божественных веков.

Без взмаха крылья на ветру

Раскрылись, как цветок:

Лечу к далекому костру,

К рассвету, на восток.

Пускай в лучах его сгорю –

Ведь я всего лишь тень…

За звезды ночь благодарю

И прославляю – день.

 

 

Мой серый человек

 

Петляю ли, перехожу ль на бег,

Везде со мной мой серый человек.

Тускнеют краски, где исподтишка

Он пыль и пепел сеет из мешка.

И стынут чувства в лености немой,

Где нудно ноет серый спутник мой,

С презрительным прищуром говоря:

- Все ерунда. Бессмыслица. Все зря.

Что ни возьми, все скучно, все старо.

Так было, есть и будет – что с того?

 

Покуда он за мной идет след в след,

Вполсилы чувства, вполнакала свет.

И смех, и плач, и отзыв, и протест

Вполголоса, как будто ждет арест,

Как будто все тирану донесет

Посредственности преданный сексот,

Мой серый соглядатай за спиной!

И вот уже он управляет мной,

Мой серый человек, мой враг и брат…

 

А серый цвет ни в чем не виноват,

Цвет стали, и свинца, и серебра,

И туч, что дождь прольют как из ведра

На мир зеленый, жаждущий воды…

Мой серый человек, таков ли ты?

И ты, как я, мой серый брат и враг,

В себе соединяешь свет и мрак.

И без борьбы смешав одно с другим,

Становишься бесцветным, никаким.

И я боюсь глядеть в твои черты,

Боюсь себе признаться: я – как ты…

 

 

Невидимка

 

Как мышонок заводной,

Под ногою льдинка.

Я хожу, а вслед за мной

Ходит невидимка.

Легкий лед носком гоня,

Я скольжу с толпою,

А невидимый меня

Гонит пред собою!

Мне не скрыться никуда

От лихой неволи,

Только я не изо льда –

Дергаюсь от боли.

Знаю, он не по злобе,

Просто так, от скуки

Подчинил меня себе

И обрек на муки.

Заводным мышонком быть –

Не насмешка ль доли?

В голос хочется завыть –

Раздавил бы, что ли!

Вдруг откуда-то ответ,

Ясен и обыден:

Это я себе вослед

Сам хожу невидим!

Сам себя с размаха бью

И пинаю в спину,

То под камни загоню,

То в кусты закину.

Жизнь такая не по мне,

И двоим нам тесно.

Я прижмусь спиной к стене

И не двинусь с места!

Весь открыт перед концом –

В битве без щита я,

И стою, удар в лицо

Молча ожидая.

 

Дурочка

 

Как скрипка и смычок, друг к другу прикасаясь,

Душа и мир – мы только так звучим.

Душа моя, как дурочка босая,

Скользит в грязи и падает в ручьи.

Вольнее волн, то хохоча, то плача,

Тихонько напевая невпопад,

Не замечает даже, что судача

Всегда навстречу ей течет толпа.

От золота отшатывалась в страхе

И мерзла, мех по снегу волоча;

Погладит, глупая, дубовый комель плахи

И улыбнется маске палача.

 

 

Не как все

 

То ли я умом не вышел,

То ли прочие глупы –

Я бываю выше, ниже,

Но не в плоскости толпы.

 

Неужели я упрямо

Сам себя на то обрек:

Если все шагают прямо,

Я шагаю поперек!

 

Слезы лью не к месту вечно,

Все молчат, а я кричу;

Все в заботах – я беспечен,

Всем смешно, а мне – ничуть!

 

Что скажу, поймут превратно,

Что ни сделаю – не так;

Все туда, а я – обратно…

Вот такой уж я дурак.

 

 

Быть собой

 

Надо быть самой собой.

Хоть бы кто сказал, какой!

Я сама себя не знаю:

То я добрая, то злая,

То глупа я, то умна –

Для самой себя темна.

Пусть меня опишет кто-то,

Мне мое подарит фото,

Я привыкну, я смирюсь

И на том остановлюсь.

Нет, не буду торопиться –

Разве я себе убийца?

Умерев – а как иначе? –

Стану я водой стоячей,

А пока мне быть текучей –

Самой худшей, самой лучшей

И самой собой в одном лишь:

Перемен не остановишь,

В прежний образ не войдешь –

Что ни скажешь, будет ложь.

 

Кто знал меня?

 

Думали ли правнучки, прабабки

Обо мне как тайне и загадке?

Встретились во времени, но знаю:

Я была в их жизни где-то с краю.

Для одних – забавною игрушкой,

Для других – невнятною старушкой,

И, – пусть ими я была любима, –

Незнакомкой я скользнула мимо.

Хоть меня по имени и звали,

Сущности моей они не знали.

Образ мой, что унесли с собою, -

Был ли он хоть отдаленно мною?

И ко мне вернулся ли обратно,

Переотраженный многократно?

 

Белая нить, черная нить

               

С лица – с изнанки, набрать – спустить –

Спиц супружеский спор.

Белая нить, черная нить –

Жизни моей узор.

С рук, как хирург, смываю всю грязь,

Белую шерсть достаю.

Но черная нить с рожденья вплелась

В судьбу и душу мою!

Ее не вырвешь, как ни тяни,

Вон – узелков не счесть…

Будь же милостив, и прими

Такую, какая есть.

 

Одно и то же

 

Весной и летом, осенью, зимой –

Четыре раза в год по расписанью

На жизнь вперед назначены свиданья

С доступной мне природою земной.

Я узнаю знакомые места

В их масках и костюмах карнавальных.

Клавиры вариаций пасторальных

Вновь без труда читаются с листа.

Не дай мне Бог привыкнуть быть собой!

Дай Бог не разучиться удивляться

И с каждым разом заново влюбляться

Все в тот же путь, отмерянный судьбой.

 

 

 

Перестав быть

 

Ни оградки, ни камня не надо –

Кустик, травка да крест безымянный.

Перестав быть отдельной и странной,

Раствориться в пространстве я рада.

 

Что изменчивым, неуловимым

Лживый памятник, лживая память?

Уходя, я б хотела любимым,

Все отдав, ничего не оставить.

 

Проводив, обо мне не скучайте,

Вас своя увлечет современность.

Уходя, на земную поверхность

Налагать я не стану печати.