Не проходит

 

 

Я смотрю на вещи трезво:

Нам, спасенным, повезло.

Но ушибленное место

Все цепляет, как назло.

 

Ну, заноза – что за малость!

Не стони, не инвалид.

Даже шрама не осталось,

А дотронешься – болит.

 

Потому-то в каждом слове,

Неподвластно мне самой,

Словно привкус слез и крови

Проступает стон немой.

 

Потому-то в  разговоре

Так не к месту, невпопад

Речь зайдет о старом горе

И о том, кто виноват.

 

Столько радостных событий,

И веселья, и огня –

Но невидимые нити

Тянут в прошлое меня.

 

Скоро ль чары те разрушу,

Прикажу себе: «Не злись!»?

Как в утопленника, в душу

Раки черные впились.

 

                Белка

 

Смешная белочка жила

В дупле перед окном.

Команда пильщиков пришла,

Спилила белкин дом.

 

Остался свежий желтый срез

И голый свет в окне,

А белка испытала стресс,

Давно знакомый мне.

 

С трудом проделав страшный путь,

Где тьмы машин снуют,

В соседнем парке где-нибудь

Она нашла приют.

 

Не помнят белки весь свой век

Обиды и тоски,

Но, верно, вкрались в рыжий мех

Седые волоски.

 

- Что делать? Такова судьба, -

Сказал бы человек.

И белка счастлива с утра,

Найдя в траве орех.

 

Катаклизм

 

Материк пришел в движенье,

Расширяется разлом.

На краю глубокой щели,

Накренившись, замер дом.

 

В том, что землю разорвало,

Ни моей, ничьей вины.

Через дымный зев провала

Мы друг другу чуть видны.

 

Мы не думали и даже

Не гадали никогда,

Что на время жизни нашей

Эта выпадет беда.

 

Мир другой и мы другие –

Что былое ворошить?

Надо в эти дни лихие

Что-то делать, как-то жить.

 

Мы стоим, прижавшись тесно,

Все, кто здесь остаться смог.

Будем жить ли – неизвестно:

Край крошится из-под ног.

 

 

                Бывший ангел

 

Меня из ангелов поперли

И отобрали благодать,

Но память до конца не стерли

О том, что я умел летать.

 

Я помнить не хочу, кем был я,

Воспоминанья – горький яд.

Мои утраченные крылья

Ночами ноют и болят.

 

Так лужи раньше были снегом,

И облаками, и дождем.

Так тяжело быть человеком,

Когда ты ангелом рожден.

 

Ярмо земного притяженья

Мне никогда не сбросить с плеч:

Трудны неловкие движенья,

Темна замедленная речь.

 

Но продолжаю делать то же:

Спасать, заботиться, любить.

И часто лезу вон из кожи

И стену лбом хочу пробить.

 

 

                Баллада об Ошибке

 

 

Он верил, что знает, где правда,

И звал за нее на бой.

Каждый имеет право

Вести людей за собой.

 

Он верил, что точно знает:

Враги – на той стороне.

Так пусть от пуль погибают

И в адском горят огне!

 

Как током пронзило тело,

Упала с глаз пелена.

Он понял – за черное дело

Ведется его война.

 

Застряли в горле проклятья,

Он плачет, глотая дым…

Но разве хотел предать он

Людей, что пошли за ним?

 

Куда от совести деться?

Лишь жертвы со всех сторон.

И пулю, летящую в сердце,

Как милость встречает он.

 

Со рвеньем служа святыне,

Заветов не попирай!

Душу его отныне

Не примут ни в ад, ни в рай.

 

Над полем, от крови темным,

Повсюду, где вновь война,

Раненным псом бездомный

Воет теперь она.  

 

И, отрезвляя многих,

Сеют слезы дождей

Сомнения и тревоги

В сознанье слепых вождей. 

 

 

                Считалка № 2

 

- Ты убийца, я герой.

  Я за Родину горой.

- Эта Родина – моя,

  За нее сражаюсь я.

- Ты нацист, я патриот,

   Я воюю за народ.

- Ты фашист.

- Нет, ты фашист.

- Я весь бел.

- А я пушист.

- Ты захватчик.

- А ты вор.

Бесконечен этот спор.

- Ты дурак.

- Нет, ты дурак.

- Ну и ладно, думай так.

  Только время разберет,

  Кто тут прав, а кто тут врет.

  Так давай до той поры

  Оба выйдем из игры.

 

                Пациент

 

Несчастный безумец в больнице лежит,

Зубами скрежещет, от злобы дрожит.

Врагами считает сестер и врачей,

Страшится воздействия адских лучей.

Он разоблачает коварную ложь

И лучше всех знает, кто плох, кто хорош.

Он станет доказывать с пеной у рта,

Что наша Галактика вовсе не та.

Не стоит ему объяснять, что к чему –

Реальность вещей недоступна ему.

Несчастный больной безнадежен – увы!

Его убедить не сумеете вы.

Умойте беднягу и дайте поесть,

Жалейте, любите такого, как есть.

Но все ж запирайте железную дверь:

В бреду он хитер и опасен, как зверь.

 

 

Незваная гостья

 

 

Я ворвусь в Вашу жизнь – простите.

Хоть Вы знать меня не хотите,

Все равно впускаете в дом.

С губ сорву поцелуй отчаянно

И к руке прикоснусь нечаянно –

Будет что вспоминать потом.

 

Не решитесь же выгнать силой!

Буду слушать Ваш голос милый,

Не вникая в жестокость фраз.

Буду греться в Вашем тепле я,

Буду облик Ваш пить, хмелея, -

Унесу с собой, про запас.

 

Кто я, что я – Вам неизвестно

И нисколько неинтересно,

Вы твердите лишь о своем.

Раньше б я скучать не дала Вам,

Но теперь довольствуюсь малым,

Соглашаясь с Вами во всем.

 

Я умею не обижаться:

Стушеваться, съежиться, сжаться,

За улыбками грусть тая.

Дорога от Вас даже рана:

Нелюбовь – зато без обмана,

Хоть крупица – зато моя.

 

Упрекнуть не смогла б и мыслью:

Вы живете собственной жизнью,

Не обязаны мне ничуть.

Чудеса бывают лишь в сказке,

Но как чуда жду Вашей ласки,

Вашей нежности так хочу!

 

Благодарна Вам и за малость.

Что я чувствую? Боль – и радость,

Как васаби – жгучая смесь.

На прощание чмокну в щечку…

И не думайте ставить точку –

Я еще навещу Вас здесь.

 

 

Дорога на Восток

 

 

Поезд полуслепой, извиваясь, ползет

Мимо мусорных свалок, зловонных болот;

Мимо нищих домишек и черных руин;

Мимо труб, изрыгающих копоть и дым;

Мимо мрачных людей, одичалых собак…

В этих землях давно не хозяйничал враг.

Здесь любили свой строй и любили свой край,

Здесь сменялись вожди, обещавшие рай.

Но, как видно, велик нераскаянный грех,

И проклятие Неба на всем и на всех.

В искупленье гордыни, забвенья и лжи

Отдан край на съеденье разрухе и ржи.

Это наша земля, это наша страна,

Но безвременьем мимо текут времена.

Как осенние мухи, как поезд слепой

Мы бесцельно ползем полусонной толпой

Мимо мусорных свалок, зловонных болот,

Мимо лозунгов рваных со словом «… народ…»

 

Завет

 

Если выпало жить в нищете и в грязи,

Не черней от обид, небесам не грози.

Расчищай, украшай свой участок земли,

Существами любимыми дом засели.

Нищий хлеб поделите – и вместе за труд,

Вам улыбки детей зачерстветь не дадут.

Где расчистится чаща и смоется грязь,

Засияет Писаний воздушная вязь.

Разберете их строки, поднимете взгляд,

К вам веселые ангелы с неба слетят.

Где пробился сквозь тучи немеркнущий свет,

Ни обиды, ни злобы, ни бедности нет.

               

 

        Не вернусь

 

 

Приятно возвращаться

В любимые края,

Где счастья и несчастья

С лихвой хлебнула я.

 

Где тыща мелких трещин

Знакома наизусть,

Где мне покой обещан,

Когда туда вернусь.

 

Но не найти дороги

В заветный этот край.

Висит паук стоногий

У входа в прежний рай.

 

Потрескались картины,

Упали о стены,

И липкой паутиной

Углы оплетены.

 

В запретной этой зоне

Под стрекотню сверчков

Хозяйничают зомби

С глазами без зрачков.

 

Боюсь узнать соседей

В ходячих мертвецах,

Услышать в злобном бреде

Их ненависть и страх.

 

Да нет, все это сказки!

Все тот  же там народ,

Отзывчивый на ласки,

А не наоборот.

 

Все так же выживают

И любят тишину…

Лишь малыши играют

Не в Бетмена – в войну.

               

 

Игры великих

 

Кромсают, рвут страну изнутри,

Как черви, плоть ее точат.

Добычу делят богатыри

И мелкий народец топчут.

 

Эй, осторожней, мы тут живем,

Кончайте возню слоновью!

Растоптан сад и разрушен дом,

Земля истекает кровью.

 

Великим нет дела до малых сих,

У них дворцы на вершинах.

И есть всегда возможность у них

Не знать о горящих шинах.

 

Но и гигантам приходит конец,

И сколько б ни жили на свете,

Убийца, вор, предатель и лжец

Уже у Суда на примете.

 

 

            Слова

 

 

Чтобы истины не знать,

Надо все переназвать.

Переклеил ярлычки –

Мир разорван на клочки.

 

Поменяв слова хитро,

Дьявол злом назвал добро

И, заставив хлопать зал,

Белым черное назвал.

 

Спички, хворост и смола –

Подожгли наш дом слова.

Клеветой опутан свет:

Слово – вот виновник бед!

 

Но виновники и те,

Кто поверил клевете

И, ослепнув, не хотел

Отделить слова от дел.

 

 

                Там страшно жить

 

 

Мне страшно жить, где все со всем согласны,

Где меньшинство кивает и молчит;

Где нет вопросов, где всегда все ясно,

Где собственная слава не горчит.

 

Мне страшно жить, где власть до слез любима,

Где смолк протест, едва моргнут: «Не сметь!»;

Где друг подкуплен, а врагов – полмира,

Где наготове ядерная смерть.

 

Мне страшно жить, где для вождей примером

Палач усатый вытащен на свет,

Где каждый школьник юным пионером

Обязан стать – альтернативы нет.

 

Мне страшно жить, где не таится слежка,

Где каждый в стаде как баран ведом;

Где,  как и все, в чужой игре ты пешка –

Там страшно жить. Но там сейчас мой дом.