Ожидание Сына

Столпились знаменья и знаки,

Кричат, стучат в окно и дверь:

- Готовься! Час настал! Мы знаем!

Прими благую весть. И верь.

Прими: не обещаньем славы, 

Но обещаньем смертных мук.

Прими как долг, а не как славу:

Начертан путь. Очерчен круг.

И не гордись, когда к приюту

Придут цари и пастухи;

Забудь волшебную минуту,

Пусть сгинет в череде других.

- Но как забыть о добром чуде?

Звезда сияет. Ночь светла.

- Настало утро. День твой труден.

Живи и дальше, как жила.

- Что ж, избранная свыше, буду

Смиренней всех и тише всех

Стирать белье и мыть посуду,

Готовить пищу и ночлег.

Мой Сын – он ждет любви и ласки,

Еще не царь и не герой.

А Рождество вернется – сказкой

И смутным сном ночной порой.

Рождество

Звезда сияет в проем двери,

Тепло и уютно в хлеву.

Какой он красивый! Он с нимбом, смотри!

Это сон или наяву?

Что за блаженство лежать без сил,

Его касаясь рукой!

А кто приходил и что приносил –

Это смутно, как в сказке какой.

Он Божий сын, в том сомнения нет,

Вещал крылатый гонец.

От всех болезней, от тысячи бед

Его защитит Отец!

Я раньше не знала, что можно так

Любить, как люблю его...

Но отчего эти жалость и страх?

И слез не сдержать – отчего?!

                Забытое Рождество

Натащили подарков горы,
На елках зажгли огни,
Чтоб забыть заботы и ссоры
И снова побыть детьми.
Ради радости и веселья,
Исполняя мечты и сны,
Понастроили каруселей,
Чудных домиков расписных.
Развеяли в зарослях елей
Сахарной пудры пыль,
Аромат корицы в глинтвейне,
Пряничную ваниль.
Столько понамесили,
Что уже и не разглядеть
В мишуре рожденье Мессии,
Победившего смертью смерть.
И не вспомнить: причина веселья
Данное Им на крови
Обещанье святого спасенья
Тому, кто идет за Ним.
Тому кто до смертного стона
Готов бороться с собой,
Кто превыше прочих законов
Чтит первый закон – любовь.

                Крещенское

Мороз в березовой аллее,

Крещенская голубизна:

Дым розовее, снег белее,

В сердцах весеннее весна!

Прозрачный иней в тонком хоре,

И гулкий лед колоколов,

И брызги радуги над морем

Склоненных над водой голов.

Сурово русское веселье:

Светлее свет, мрачнее мрак…

И крест, и смерть, и Воскресенье –

Все хорошо. Да будет так!

Великий пост

Четыре березы в ограде церковной

Над древним крестом.

Здесь даже природа тиха и бескровна

Великим постом.

Смиренные домики в белых платочках,

Согнувшись, стоят.

А вон  колоколенка, скромница – дочка,

Потупила взгляд.

Ни гордости громкой, ни самодовольства,

Ни пышной красы…

Но в утро пасхальное взгляд распахнется

Такой бирюзы!

Вербное Воскресенье

Воскресенье Вербное, горькое предвиденье:

Слезы в миг прозрения на глазах Спасителя.

Сколько листьев пальмовых, солнца, неба синего!

Но сперва: «Осанна!» - вы, а потом «Распни его!»

Мы хлопочем с вербами накануне праздника…

С толпами неверными есть ли, есть ли разница?

Легкость отречения… Сколько нас останется?

Впереди мучения и Страстная Пятница.

На Страстной

Слишком скоро настала Страстная,

Я еще не успела остыть.

Серых бесов визгливая стая

Окружает пустые кресты.

А в душе все черно и червиво,

Рассыпается в прах – только тронь;

Как приму в себя дивное диво –

Благодатный пасхальный огонь?

Остается бесслезно молиться,

Словно мытарь, стоять в стороне.

Ты пришел к бесноватым? К блудницам?

Очень вовремя. Это – ко мне.