Ровно век

 

Ровно век между бабкой и внучкой моей,

Их рожденье совпало почти что до дней.

С нулевых начинается жизни отсчет

И по желобу лет параллельно течет.

Как волну свой виток завивает спираль

И уносит потомков в бездонную даль

С чередой верстовых полосатых столбов

С номерами скребущих по сердцу годов.

То двадцатый, кровавый, безжалостный век

Понаставил доныне пылающих вех.

Даты голодов, войн революций и мук

Неужели опять замыкаются в круг?

Век двадцатый, учитель мой и ученик, -

Я ведь тоже вращала его маховик.

Все – мучитель и жертва, стрелок и мишень –

Создавали чудовище, как Франкенштейн!

Век-строитель, век-выдумщик, век-людоед,

Век проклятий и слез, и потерь, и побед,

Не морочь, не пугай совпадением дат,

Новый век пусть по-своему будет горбат,

И крылат, и космат, и по-своему прав,

Лишь бы не был – акульей приманкой – кровав,

Лишь бы вновь нам мозги не снесли набекрень

Зависть, трусость и подлость, наивность и лень,

Лицемерное непротивление злу

И доверие к очередному козлу.

 

Колыбельная

 

1879

 

Спи, мой мальчик, спи, Сосо,

День идет на спад.

Пусть тебе приснится сон

Про волшебный сад.

Ветки вешние в цвету

Выше облаков…

Нет богатых в том саду,

Нету бедняков.

Как у ангела твой лик,

Светел и хорош.

Знаю, будешь ты велик,

К счастью поведешь.

А инакий  - значит, враг:

Всю семью под нож!

Бога нет, да будет мрак,

Страх, доносы, ложь.

Станут как отца любить,

Станут проклинать…

Лучше б мне тебя убить –

Не могу, я мать.

 

Десять лет спустя

 

Спи, мой мальчик, спи, Адольф,

Сладких снов, сынок.

Снится, будто ты король,

Целый мир у ног.

Всем, кто падших обижал,

Отомстишь сполна.

Ум твой, острый, как кинжал,

Знает, чья вина.

Винен недочеловек,

Коммунист и жид.

Впереди двадцатый век,

Пусть весь мир дрожит!

Над Европой дым из труб

От сожженных тел,

На полях на трупе труп –

Жертвы славных дел.

Это ты отдашь приказ

Мучить, убивать…

Задушить тебя сейчас

Не могу – я мать.

 

 

В … десятом году

 

В одеждах снежной белизны

Пошли на теннис.

Потом омаров принесли

И пили херес.

Она чуть поднимала бровь,

Поправив локон,

Когда шептал он про любовь

Стихами Блока.

Попарно убежать в цветник

Все были рады,

Но звал прилежный ученик

Играть в шарады.

За самоваром – разговор:

Слегка картавя,

Вещал московский режиссер,

Премьершу славя.

Пытался объяснить ясней

Всю суть вопроса

И без конца ронял пенсне

Худой философ.

Модерный абажур сиял,

И на веранде

Задумывался скорый бал

Бездомных ради.

Кудрявый сын – ему лет пять –

Спустился с няней

Спокойной ночи пожелать

Папа и маме.

И с обещаньем смертных мук

На все красоты

Смотрели из-под черных рук

Глаза босоты…

 

Пророк, 1913

 

Спереть, заграбастать, обманом добыть,

Мзду, где можно, урвать –

Как саранча, набирает прыть

Хищников алчных рать.

 

Когда ни стыда, ни совести нет,

Жалость к ближним не жжет.

От каких матерей явился на свет

Калечный этот народ?

 

Где правильно славила Русь Христа –

Того, Кто учил любви, -

Бесчестье и жадность, как два глиста,

Сосут страну изнутри.

 

За всяким словом слышится ложь.

Веры нет никому.

Каждый к свету зовущий вождь

Уводит глубже во тьму.

 

Покинул ангел роскошный уют,

Теперь там панует бес.

Теряя терпенье, жертвы встают

С вилами наперевес.

 

Прозрейте, люди,  услышьте завет:

Не лги  и не укради.

А не опомнитесь – море бед

Потомков ждет впереди!

 

Вконец обезумев, зависть и месть

Сметут чужих и своих…

В смиренных храмах Благую Весть

Читают толпам глухих.

 

 

Солдатская песня

 

Сердца полны отваги,

Начальство верит в нас,

И, верные присяге,

Мы выполним приказ.

 

Правитель дал заданье:

Провозглашает он

Стабильность, процветанье,

Порядок и закон.

 

Постой за честь мундира,

Товарищ мой и брат,

Решенье командира

Не обсуждай, солдат!

 

Да, жертвы неизбежны!

Не допусти беды:

Печатай шаг железный,

Плотней смыкай ряды.

 

Зачистить от младенцев

Указанный район?

Задавим жалость в сердце,

Раз надо – перебьем!

 

Ножи, мечи и пики

Наизготовку - взять!

Проклятья, стоны, крики…

Прости, так надо, мать!

 

Там вдали, за рекой

 

Ты не помнишь, как пели:

«Там вдали, за рекой…»?

Как, сбивались, сопели,

Закрывались рукой

И, стесняясь удушья

Подступающих слез,

Усмехались друг дружке:

«Это так, не всерьез».

Но любому хотелось

Юным конником пасть

За рабочее дело,

За советскую власть.

Пела песня: «Поверьте

В радость жизни другой,

Что начнется со смерти

Там дали, за рекой!»

Все внимание битвам,

Саблям, поднятым ввысь.

Только что за огни там

За рекою зажглись?

То, скупы и суровы,

В окнах свечи горят:

Там солдатки и вдовы

Чем-то кормят ребят,

А потом у иконы

С вечным страхом в душе

Отбивают поклоны

За сынов и мужей.

Но кто думал такое,

Когда мы в наши дни

Пели: «Там, за рекою

Уж погасли огни…»

 

 

Депортация

 

Плачут, кричат, как у входа в ад,

С детьми на руках и без…

У края платформы стоит солдат

С винтовкой наперевес.

 

Матом усиленные слова

Перекрывают стон:

- А ну, предатели, татарва,

Плотней набились в вагон!

 

Младенцы, женщины, старики –

Их-то вина в чем?

И зазвучали такие стихи

У солдата за правым плечом:

 

«Ты ли творец живого? Тебе ль

Живое бросать в огонь?

Кого породил, -  и того не убей,

Кого не рожал – не тронь.

 

Тебе ль под силу бремя забот –

Миловать и казнить?

Пусть нить судьбы перережет Тот,

Кто подвесил на нить.

 

Сказано: Дело прочно, когда

Кровь струится под ним.

Кровь свою прольешь – не беда,

Но кровь не пускай другим!

 

Затем ли, любя и надеясь, Бог

Души вдохнул в тела,

Чтоб кто-то по ним к своей цели мог

Мчать, закусив удила?

 

У Бога каждый не средство – цель.

Бог с ним разберется Сам.

И ныне скажет Он, как досель:

Мне отмщенье, и Аз воздам.

 

Думаешь, гонят их не на смерть,

А чтоб обжиться смогли?

Может, четверть, а может и треть

Умрет от дома вдали!

 

Поздно будет кричать во сне,

Что лишь исполнял приказ, -

Воспоминанье об этом дне

Достанет тебя не раз.

 

Будет совесть разить, солдат,

Как сотни пчелиных жал!...»

 

Но мальчик, прошедший военный ад,

Лишь крепче винтовку сжал.

 

 

Чужие кости

 

Случайно вырыла лопата

Захоронение костей.

Кто здесь закопан был когда-то,

О том не найдено вестей.

Они расстреляны в подвале

(Здесь раньше было КГБ),

А были живы – танцевали

И в Ялту ехали в купе.

И до того, как сгинуть в яме,

Вдыхали майский аромат,

О книгах спорили с друзьями,

Пересдавали  сопромат.

А нынче – даже не в скелете,

Как корни, кости из земли…

Постойте, кажется, вот эти –

Я узнаю: они мои.